Сходили на спектакль «Зойкина квартира» в Театр им. Комиссаржевской
Режиссёр Хуго Эрикссен (известный по авангардному «Демагогу» в Александринке) представил не просто адаптацию булгаковской пьесы, а исследование человеческих стратегий выживания в эпоху исторического распада. Вместо ожидаемого фарса или буффонады Эрикссен делает ставку на поэтику текста — ритм, интонацию, многогранность диалогов . Квартира Зои Пельц становится микрокосмом общества НЭПа: одни герои бегут в «бесконечный танец», другие ищут спасения в циничных аферах. Режиссёр подчёркивает: абсурд здесь — не стилистический приём, а естественное состояние мира, где мораль отступает перед борьбой за выживание.
— Евгения Игумнова (Зоя Пельц) создаёт сложный портрет женщины, балансирующей между предприимчивостью и отчаянием. Её Зоя — не просто «хозяйка борделя», а жертва эпохи, готовящая побег в иллюзорный Париж ради любви к графу Обольянинову (Владимир Крылов).
— Илья Дель (Аметистов) превращает роль «обаятельного прохвоста» в философскую метафору обречённости. Его герой — наследник Остапа Бендера, чья энергия разбивается о советскую реальность.
— Китайцы Газолин и Херувим (Дун Юйци, Чжан Цзяхао) — не карикатуры, а молчаливые свидетели хаоса, чья пластика и минимализм реплик усиливают ощущение фатализма.
Костюмы Ютты Роттэ — не стилизация под 1920-е, а метафора распада: чёрные, серебряные и бордовые тона, сочетание лощёных пиджаков с потрёпанными кружевами. Это мир, где роскошь — лишь декорация для нищеты духа .
Сценография построена на контрасте:
— Интерьеры квартиры напоминают лабиринт с зеркалами, отражающими двойственность героев;
— Наклонные плоскости сцены символизируют социальный дисбаланс.
Композитор Андрей Бесогонов смешивает джазовые импровизации с мотивами «Травиаты» Верди, подчёркивая диссонанс эпохи. Кульминация — сцена «ночной смены» ателье: танцы оборачиваются почти ритуальным действом, где герои теряют последние иллюзии.
Длительность (3 часа с антрактом) оправдана лишь для подготовленных зрителей. Первый акт кажется затянутым из-за обилия текстовых нюансов. Любителям традиционных комедий Булгакова может не хватить динамики. Здесь смех вторичен — на первом плане экзистенциальная тревога.
18+ не формальность: сцены с кокаином, намёки на сексуальное насилие и физическая агрессия (нож, шприц) поданы без прикрас. Это вызывает дискомфорт, но такова цена правды о НЭПе .
Как отмечают зрители, пьеса неожиданно резонирует с реалиями 2020-х:
— Квартира как поле битвы: Угроза «уплотнения» у Булгакова трансформируется в тему тотальной аренды жизненного пространства — метафора общества, где недвижимость важнее человеческих связей.
— Бегство от реальности: Мечты Зои о Ницце, морфинизм Обольянинова — зеркало нынешних попыток сбежать в метавселенные или «уйти в гедонизм».
— «Спектакль учит: когда мир рушится, единственная свобода — не в побеге, а в принятии собственного выбора».
Идеально для:
— Поклонников психологической драмы (фанаты Льва Додина оценят);
— Исследователей Булгакова — спектакль раскрывает пласты пьесы, часто скрытые за фарсом;
— Ценителей визуального театра (костюмы и свет — отдельный перформанс).
Премьера 7–8 июня 2025 г., но спектакль можно увидеть 25–27 июня . После просмотра вы либо возненавидите эпоху НЭПа, либо задумаетесь о цене любых «уз крови» в мире, где история циклично ломает судьбы.
