Премьера спектакля «Беглянки» в Театре им.В.Ф.Комиссаржевской
12 и 13 мая на Малой сцене Театра им.В.Ф.Комиссаржевской – премьера спектакля «Беглянки» К.Дютюрона. Спектакль приурочен к юбилею творческой деятельности заслуженной артистки России Натальи Орловой. Пьеса современного французского драматурга – о женском счастье, о поиске себя и своего «я», радости, которая уменьшается с каждым прожитым годом…..
Две женщины разного возраста, две непохожие судьбы вдруг пересеклись в одной точке. От кого они бегут, почему оказались ночью на обочине дороги? Что им предстоит пережить вместе? Иногда мы бежим от жизни в надежде ее же изменить. Но от себя убежать можно лишь в вечность…
Накануне премьеры С.Володиной удалось поговорить с режиссером спектакля и главным режиссером Театра им.В.Ф.Комиссаржевской ЛЕОНИДОМ АЛИМОВЫМ.
Как возникла именно эта пьеса?
Сначала мне ее принесла к своему юбилею народная артистка России Тамара Михайловна Абросимова. Я сначала ничего в ней не увидел, прочитал в спешке, был занят очередной нашей премьерой… А когда она возникла вторично (в этот раз ее принесла уже заслуженная артистка России Наталья Михайловна Орлова), я подумал, что это неслучайно. И момент был более благоприятный — я никуда не торопился, срочных дел не было. Когда я ее прочел во второй раз, она мне понравилась. Пьеса написана для двух актрис, и это абсолютно новый опыт был для меня. Тем не менее, она совсем не похожа ни на антрепризу, ни на вымученный юбилейный бенефис — это совсем другого рода пьеса. Это лирическая, порою печальная, но очень ироническая история с тонкими шутками. Очень «дамская», нежная и трогательная история — во многом про семью, про возраст, про быстротечность жизни. Про ощущение, что день катится к закату – и по этому поводу очень много размышлений. Несмотря на большую разницу в возрасте, обе героини подводят итог. Но что нам всем страшно нравится – всё это происходит не с тяжеловесной мрачностью, а с галльским изяществом, с галльским, пусть печальным, но юмором. А в итоге оказывается — правильно или неправильно – но это была моя жизнь! Всё, ее уже не вернуть, она одна. Значит, мы прожили ее именно так. Но давайте (пафос-то в чём!) оставшиеся дни — а мы не знаем, сколько их есть — проведем с высоко поднятой головой и взглядом в небо – не во мрак черный, не в туннель.. И заканчивается история именно так, можно сказать, даже оптимистично.
Что для вас эта пьеса? Чем близка?
Во-первых, помимо пьесы, это возможность очень плотно, подробно, каждодневно поработать с двумя замечательными актрисами. Именно с этими актрисами у меня были лишь краткие встречи: с Татьяной Борисовной – в «Докторе Живаго», с ними обеими – в спектакле «Я вернулся в мой город». А здесь выпала возможность поработать полноценно с двумя опытнейшими, умнейшими, остроумнейшими актрисами. Кроме того, у меня давно не было (наверное, совсем не было) спектакля для двух человек. Три – было, а здесь двое – и это новый интересный опыт.
Во-вторых, это французская, но современная пьеса, и поэтому она ощущается абсолютно сегодняшней, нашей, без привязки к какой-либо стране, национальности.
Полгода назад я выпускал спектакль по произведениям Мопассана во Франции – и тоже ощущал вот эту «сегодняшнесть» — всё это, на самом деле, очень современно. А тут даже языка не надо ломать, углубляться в построение фраз – в пьесе наш сегодняшний современный язык.
А в третьих, в этой пьесе — моя излюбленная тема – Женщина. Женщина в современном мире, в социуме и с собой. На самом деле, французская женщина ничем не отличается от русской, и спектакль про это. Зрители с первых же секунд забудут про французское происхождение пьесы, хотя мы ничего специально для этого не делаем. Пусть одну зовут Марго, а другую – Клод, но всё равно они наши, русские… В любом – даже небольшом городе России — эта история могла произойти, и мне это интересно. Это чистая беспримесная женская история, и снова можно бесконечно признаваться в любви всем женщинам, всех возрастов.
Проще репетировать с двумя или большим количеством артистов?
Иногда в тяжелую минуту, в тяжелый день и в тяжелую репетицию мне кажется, что лучше сейчас поставить цирковое представление с большим количеством акробатов и диких зверей… А когда всё хорошо, я себя прекрасно чувствую, и мы все живем в единой тональности (а это чаще всего и бывает) , то возникает особое наслаждение, что актрис всего две.
Это и наслаждение, и новый опыт, и удовлетворение, и радость.
Вы говорили, что спектакль не привязан к каким-либо датам, к какой-либо стране. Тем не менее, он планировался к творческому юбилею великолепной Натальи Орловой….
Да, но в силу сложившихся обстоятельств мы делаем его чуть позже. Это такой подарок и для нее, и для Татьяны Борисовны Кузнецовой. Тем не менее, никакой превалирующей линии или главной роли нет. Актрисы в этом спектакле абсолютно равнозначны. И если бы мы это делали даже к юбилею, а не по следам, как сейчас, это было бы написано только на афише. Это мощная полноценная история для двух актрис, чем она нас и привлекла. Здесь нет какого-то центра, когда кто-то главный, а второй – помогает (подыгрывает, как говорят в театре). Нет, это бенефис двух мощных опытных актрис.
Каждая пьеса все равно приносит что-то новое. Что для Вас в этой пьесе, в этом опыте новое?
Какое-то пронзительное ощущение конечности жизни, выросшие дети: героини бесконечно говорят об этом в пьесе. Когда рождается ребенок и ты держишь этот комочек на руках, то думаешь, что это — самое главное в жизни, что это – навсегда. А потом в жизни наступает такой момент (в пьесе есть пронзительные монологи), когда ребенок вырастает. И как бы всё ни было в жизни замечательно, вдруг оказывается, что ты ему не нужен и у него своя, отдельная жизнь — наступает совсем другой период…
Героини всё время прокручивают эту ситуацию – что же произошло такое? Почему? Мы же вроде не допускали ошибок! А оказывается, всё конечно. Неожиданно возникает какое-то пронзительное подведение итогов. И вроде бы не Достоевский, не какие-то серьезные писатели-мыслители, все серьезные темы проговариваются и проживаются как-то между делом, играючи, шутя. … При этом возникает вот эта самая пронзительность – вот чем эта пьеса для меня внове.
Есть какие-то удивительные редкие осенние дни, — когда еще ясно, солнечно, но листва уже опала, солнце вышло осеннее… А ты где-то там — лесу, в поле, на пригорке, и возникает вот такой осенний свет – он вроде бы прожигает, но уже это не лето, — осень. И ты ощущаешь ее и по всем запахам, по воздуху, по этому костерку – вот и пьеса такая для меня…Это настроение, эти запахи, этот дух я, кстати, ощутил в процессе подбора музыки. И когда актрисы правильно существуют – они это транслируют.
